Михаил Курбатов

В нашем зоопарке шум и суета,
Поместили в клетку драного кота,
Он хоть и облезлый, но спесив и горд,
Ходит хвост поднявши, как английский лорд.

Он то шерстку вздыбит - тигром порычит,
На цепи пластмассовой ловко повисит,
Мол, смотрите звери - сильный я какой,
Вам ли тут тягаться в ловкости со мной?

Ну а звери наши, видели таких,
Хвост не раз забили на котов лихих,
Не моргнут и глазом - ухом не ведут,
Всяких повидали - это вам не тут.

Кот пришел в отчаянье - это же беда,
На меня забили, что за ерунда?
Надо что-то делать: Объявлю бойкот,
И на шаг отчаянный разродился кот.

У него коварный замысел созрел:
Совершу-ка здесь я, кастовый раздел,
Льву шепну на ухо, Гиене подскажу,
Даже не побрезгую стать родней Ежу.

К сердцу многих тварей кот нашел подход,
Был лукав - зараза, тот облезлый кот,
Всех зверей обегал, гнусностью сквозя,
Жить нам с БАНДЕРЛОГАМИ, ну никак нельзя.

Тех, кто позубасте, где погуще мех,
Мы перемещаем с клетками наверх,
Ну а БАНДЕРЛОГОВ, как заведено,
Мочим у сортиров, и кладем на дно.

Мысль была слащава и в сердца входила,
Даже просочилась в кожу крокодила,
Молвил ЛЕВ послушав, как мурлычет кот:
"Сделаем мы это, не пройдет и год!"

Люди, словно звери - слабыми бывают,
Многое, что писано, недопонимают.
А ведь было Сказано испокон, до ныне,
Те, во грех впадают, у кого гордыни.