Ну почему, нет, это именно что фотография, продуманная постановка. Все участники делают свое дело в съемочном павильоне и каждый занят своим: гример - гримом, постановщик - постановкой, актер - образом, муж - женой, а девочка дорогой. И причина всех этих дел - бедная юная женщина, попавшая в беду, не знающяя о всем том, что происходит вокруг.
Уверен, что экранизацию, а точнее визуализацию этого эпизода по рассказу Булгакова "полотенце с петухом" можно сделать лишь средствам фотографии - искусством в мгновении. Ни театр, ни кинематограф, ни тем более живопись, не смогут наиболее полно передать этой холодной сцены ожидания. Чего ожидания? Каждый видит свое, как и в рассказе, в котором (в оригинале - отец) молит доктора о спасении его дочери, ведь так ужасен лик смерти, липко одиночество, всемогуща неотвратимость... Холодные и рассудительные врачи, так же, видят безнадежность и фатальный исход. Даже автор умом проходит тот же путь, и даже говорит "умирай, умирай же!", но верой своей и руками делает должное. Пожалуй, в сложившихся обстоятельствах, я был немного на месте автора.

Безусловно, вы правы, есть такие авторы которые очень любят постращать... Но здесь дело другого порядка. Я не стремился сделать спецэффект самоцелью, чтобы зритель при взгляде на фотографию кроме него ничего не видел, впрочем, он стал, в результате, неким "фильтром". Вы, возможно, видели недавно вышедший фильм "морфий", где у создателей, по моему мнению была именно эта цель, вообще, есть целый сегмент "хоррора". Да и сам Булгаков взялся писать "записки врача" не так просто, лишь бы попугать, а в том числе и потому, что литература переживала период гиперреализма, которого автор, безусловно, достигает в своем цикле. Я, например, никогда не мог дочитать "морфий" до конца.
Но в данном сюжете, мне виден не такой однозначный смысл, дело тут далеко не в поврежденных ногах. Тут "считывание" композиции, сопереживание ей, происходит лишь только при наличие деталей, которые вас, и многих, так "режут". Но уверяю, если прорваться за них, там есть многое. Вообще, драматургия рождается в пограничных состояниях, равно как и умение сопереживать ей.