Андрей Хаммер

Пять минут по обновленной трехсотлетием улице Правды, пригнувшись, - в щель между бетонными плитами забора, - и вы на территории Дворца Культуры Работников Пищевой Промышленности, в народе ДК Пищевиков, а то и просто - «ватрушки». Покрытые граффити колонны, заваленный мусором двор, зияющие глазницы окон. Где-то размеренно капает вода, резкий запах в нос, и, внезапно - звон разбитого стекла, загремели по железу чьи-то ноги. И вновь тишина. И вдруг – звуки рояля... Стены этого ДК помнят многое. Из маленькой кафешки на первом его этаже вышел «Восток» - первый в стране клуб авторской песни. С начала 60-х в нем звучали голоса Кукина и Городницкого, Клячкина и Окуджавы. А за стеной занимались в кружках пионеры из окрестных школ, приобщались к искусству работники упомянутой промышленности. Именно здесь они впервые в Ленинграде услышали Владимира Высоцкого. А спустя десять лет на той же сцене зазвенели гитары Гребенщикова и Цоя, запел саксофон Курехина и флейта Дюши Романова. Благо, что от рок-клуба на Рубинштейна до «ватрушки» было рукой подать. Потом началась перестройка. Можно стало если не все, то многое. В здании, двор которого украшал круглобокий упитанный Ильич, в те времена отмечали дни рождения Джона Леннона и поминали Сашу Башлачева. А самого вождя русской революции водой из шланга поливали петроградские анархисты, на рубеже 90-х проводившие здесь свои учредительные съезды. Примерно в то же время на улице Правды обосновался известный еще с хрущевских времен джазовый клуб «Квадрат». С ним ДК пережил трудные постперестроечные годы. В снятом с баланса молочного комбината дворце вырубали свет, отключали отопление, но даже в холодные зимы «квадратные понедельники» неизменно собирали верных джазовым гармониям музыкантов. По соседству репетировали рокеры - «ДДТ» и «АлисА», и юные девочки-фанатки ловили каждое слово своих кумиров из-за облупленных дверей концертного зала. И тут же проходили наборы в школу «Взмах», чемпионаты по компьютерным играм и встречи прихожан различных церквей сектантского толка. Многообещающими листовками последних до сих пор шелестит пробравшийся в здание ветер. В 99-м дворец культуры закрыли на ремонт. Концертный зал опустел, «АлисА» переехала на другую «точку». Краска со стен продолжала облупливаться, крышу разобрали хорошо знавшие свое дело строители. Дождь и снег проникали вовнутрь, вздыбливался паркет, с потолка осыпалась штукатурка. Неумолимая северная природа брала верх над делом рук человеческих. Но жизнь продолжала теплиться в брошенном на произвол доме. В кинооператорской нашли приют бомжи, кто-то неизвестный поселился в каморке за сценой, и, устроившись в прожженном кресле, вечерами играл на большом концертном рояле. Сокрытый обрывками занавеса, рояль и сейчас там. Сбежавший с уроков школьник подбирает на нем мелодию из последнего «Терминатора», в то время как его приятели добивают оставшиеся стекла в некогда парадных залах. Минорные аккорды разносятся по заброшенному дворцу, сквозь распахнутые окна контртемой к ним вторгаются потоки яркого солнечного света. Улеглась пыль, давно обвалилась славящая советский быт лепнина, а на огромной куче сломанных кресел утвердился пацан из соседнего двора. Сегодня здесь он - «Царь Горы». И бывший Дворец Культуры - его Дворец, его Королевство...