Соцсети заполонила вирусная ссылка. Этой ссылкой стали делиться даже те, кто к фотографии не имеет никакого отношения — ссылка на историю Вивьен Мaйер, доселе никому не известной американской фотографини.
Ранее вирусом по интернету расползся фильм «Одна сотая секунды» (но о нем в другой колонке) и разные другие вещи, умеющие поселяться в умах людей благодаря своей доступности и предельной упрощенности. Обыватель не может понимать фотографию как некое изображение, сочетание линий, черное-белое или цветное пятно внутри прямоугольника. Обывателю нужна простая история, дающая иллюзию урока, понимания, просветления — история-притча.
Такова история Вивьен Майер. Это история фотографа, снимавшего в стол: она действительно никому не показала свои фотографии, не проявляла множество пленок, и уж тем более — не зарабатывала этим. Вторая часть истории — это чудо пыльной коробки с негативами, найденной неизвестным молодым агентом недвижимости Джоном Малуфом. Также как и жития святых, мифологизированные истории художников, фотографов, писателей, признанных только после смерти, до невероятного похожи.
Взять, например, Ван-Гога, гениального художника, окончившего жизнь в нищете и безумии. Теперь мы всегда, услышав историю непризнанного гения, отправляемся к Ван-Гогу, чтобы сверить курс.
Кажется, что в глазах широкой общественности Ван-Гог из чудика-психбольного, мазюкающего красками, превратился в гения только благодаря «эффективным менеджерам»: они хоть и не умеют создавать, но способны прославить то, что может принести им прибыль. Говорят, Ван-Гога раскрутили японские аукционисты. И его работы стали популярны именно благодаря биографической истории, которую было очень легко упростить и превратить в вирусный миф.
Но история Вивьен все-таки в корне отличается от истории Ван-Гога. Ван-Гог — это художник, стремившийся к признанию, но не получивший его при жизни, даже несмотря на усилия брата — торговца картинами. История Ван-Гога — это урок всем и навсегда — присматриваться внимательней к творчеству других. Замечать искры таланта при жизни, помогать бедствующим, иначе будет слишком поздно. «Художник должен быть голодным» — это самое пагубное заблуждение, способное довести до отчаяния и трагической гибели. Заблуждение, лишившее мир множества великих произведений. Чувство коллективной вины, которое человечество обязано испытывать от истории Ван-Гога, должно быть сравнимо с чувством от истории распятого Христа — были где-то рядом, но не спасли.
Совсем другое дело — Вивьен. Думаю, ее раскрутка стала возможной благодаря тому, что люди не любят испытывать чувство вины, им легче думать о художнике-нестяжателе, который никогда не стремился к славе и достатку. При этой мысли общество впадает в эйфорию и через коллективное восприятие простой притчи-басенки в массовом сознании рождается образ волшебного огромного Стола. Стола, в который художники должны складывать плоды своего труда, до тех пор, пока не появится удачливый и прозорливый делец. Легок на помине. Даже если это произойдет после смерти художника.
Миф легкий и удобный большинству: посмотрите на Вивьен Майер. Она всю жизнь работала гувернанткой. Ей не нужна была ни слава, ни деньги. Слава и деньги вновь рассматриваются как негативные явления, отягчающие обстоятельства. Нам (публике, массе) закономерно-неприятно видеть это стремление в других. Проще создать культ «бессеребренников».
В этом мире так трудно пробиться. Еще труднее зарабатывать деньги. Если ты талантлив, то максимум, что тебя ждет — это признание. Если совсем повезет — то при жизни. Что касается денег — то в нашей стране это по-прежнему запретная тема. Та система фондов и грантов, государственных и частных институций, которая должна обеспечить здоровое функционирование искусству без его ухода в систему рыночных отношений, не просто не работает, а еще и публично пытается доказать ненужность своего существования. Деньги здесь по-прежнему стыдливо передаются в конвертиках. А художникам вздыхают в лицо: «Ну, мол, кому сейчас легко. Это — большая редкость, зарабатывать любимым делом».
Вот и история Вивьен показывает нам — иди работать в гувернантки (строители, дворники, нужное подчеркнуть). Будь скромен, замкнут и непритязателен (галочку на всех пунктах). И — воспринимай свое творчество как миссию (развлечение, способ не сойти с ума). Забудь, что каждый художник и фотограф на Западе, объясняя суть своего творчества, произносит сакраментальную фразу «My work». Здесь слово «работа», произнесенное в отношении творчества, звучит как издевательство. Потому что за желание обогатиться ты будешь гореть сам знаешь где. Посмотри на Вивьен. Разве она рассуждала с пафосом о Фотографии, Искусстве и своей Работе? Нет, она тихонько снимала в Великий Стол. Стол, который ничего не отдает. Не стимулирует. Но — все хранит и ничего не забывает. А время покажет все остальное.
Однако не все так просто — Вивьен бедствовала, но квартиру ей купили бывшие воспитанники. А потом ей досталось наследство в Эльзасе, и она его с размахом потратила на путешествия и фотографию. Все чаще слышу от фотографов: «Снимаю на цифру, потому что не могу себе позволить пленку». «Много лет планирую проект, но не могу его начать, потому что нет денег». «Какое искусство?! Нужно кормить семью». Нижняя часть пирамиды Маслоу нас порабощает, но это естественная часть нашего существования, о которой мы так же естественно имеем право заявить.
И если потребителю искусства нужна красивая трагическая легенда, так давайте ее создадим, но при жизни. И если художнику не обойтись без успешного дельца-мифологизатора, каким стал Джон Малуф, то давайте его наймем, но при жизни.
Так что давайте просто посочувствуем Вивьен Майер и не будем принимать ее историю за образец.
