Во времена Ролана Барта «сделать фотографию» означало лишь перевести что-то из состояния настоящего в состояние прошедшего времени. «Это было» — ноэма фотографии, определенная Бартом, пытавшимся осмыслить фотографию феноменологически — отказаться от всего предыдущего опыта и знаний и увидеть ее как совершенно новый феномен. Сделать фотографию — значило заместить свой визуальный нематериальный образ в памяти образом фотографическим, материальным.
Сегодня, в эпоху цифровых технологий, словосочетание «сделать фотографию» приобретает совершенно иное значение. Фотографию именно «делают», создают. Нам кажется, что это фотоснимок, что «это было», а на самом деле это изображение — всего лишь симулякр (копия без оригинала), то что выглядит «как фотография». Мы восхищаемся этим изображением — удивительным сочетанием «пойманного» момента, сложившейся композиции, прекрасным цветом и светом. А потом вдруг узнаем, что все это было придумано автором, собрано из множества разных снимков или даже трехмерных изображений, словно из деталей конструктора Лего или маленьких цветных осколков в калейдоскопе, и это стало выглядеть «фотографией». Значит ли это что фотография больше невозможна?
Как немецкий художник-гиперреалист Герхард Рихтер утверждает, что он делает фотографию без фотоаппарата (он просто делает ее другим способом), так и современная фотография является, по сути, фотографией настолько, насколько она ею выглядит — хотя и сделана может быть совершенно другим, далеким от «письма света», способом.
От настоящей, прямой фотографии в ней остается лишь одно — наша вера в то, что «это было». Это и позволяет называть этот визуальный симулякр фотографией (а, вернее было бы сказать — «постфотографией»1).
Однако, порой, узнавая, что один из твоих любимых фотографических образов — «вовсе не фотография», ты словно узнаешь о том, что это твои чудесные долгожданные подарки, были подложены под елку тихо прокравшейся в комнату мамой, а деда Мороза на самом деле не существует и никогда не было, пока ты верил в него. Наверное, это первая детская боль утраты сравнима с тем чувством, которое мог бы ощутить Ролан Барт, нашедший наконец ту самую детскую фотографию мамы2, снятую в зимнем саду, безумно радуясь встрече с той, которую он искал, если бы он вдруг с горьким разочарованием узнал о том, что это лишь искусный монтаж, подброшенный в его альбом каким-то приятелем-шутником! А на самом деле такого изображения никогда не существовало и не могло существовать и попытка найти хотя бы на одном снимке любимый и знакомый образ во всей его полноте было лишь наивной мечтой, замешанной на безграничной вере в возможности фотографии.
Такой образ может создать и сохранить лишь память. И вряд ли можно ожидать этого от фотографии. Хотя, кажется, что постфотография во всей ее обманности как раз способна сотворить такой образ, воплощая наши воспоминания словно живой океан планеты Солярис, обладающий даром материализовывать самые дорогие и мучительные образы из прошлого.
_____________________________________________
1 Термин «постфотография» одним из первых используется американским ученым Уильямом Митчеллом/ William J. Mitchell. в его книге The Reconfigured Eye: Visual Truth in the Post-Photographic Era (1992). Он полагает, что постфотографическая эра началась в 1990-е с появлением и распространением цифровой фотографии.
2 Опыту поиска фотоснимка матери, совпадающей с образом в его памяти, посвящена книга французского семиолога Ролана Барта «Camera Lucida» (1980).
