Работы итальянского фотографа Марио Джакомелли (Mario Giacomelli, 1925-2000) показывают в Москве не в первый раз. Несколько снимков можно было увидеть на большой выставке «Итальянская фотография 1930-1970 годов». В этом году классик удостоился персональной выставки в ЦВЗ «Манеж» (она продлится до 21 апреля).
Несмотря на насыщенный выставочный контекст, его выставка «Фотографии. 1953 — 1990» не потерялась среди представленных в Манеже избранных глав истории фотографии — Джакомелли невозможно спутать ни с кем. Яркое итальянское солнце всегда присутствует на его фотографиях в контрастном сочетании черного и белого. Стирая все случайное, мимолетное, второстепенное он создает образы, в которых выдерживается, подобно вину, вековая мудрость. Джакомелли черпает поэзию от земли, от неброских улиц небольших итальянских городов, где отсутствуют приметы настоящего. Фотографируя своих героев, среди которых часто — старики, дети, семинаристы, он открывает пространство вне зоны актуальности и быстротечной жизни.
Фотография всегда свидетельствует о своем времени, и ее современность проявляется в достоверности деталей, в качестве отпечатка, в фактуре бумаги, наконец. В силу своего технического происхождения фотография ассоциируется с мифологией прогресса, запечатлевая мимолетный дух времени, схватывая мгновение. В снимках Джакомелли поражает отсутствие этой мимолетности. Время как бы остановилось у края, за которым неразличение и полное исчезновение сюжета в абстрактных пятнах или белом листе.
Сюжеты Джакомелли заслуживают не менее пристального внимания, чем его техника съемки. В выстроенной драматургии своих фотографических серий он поэтизирует повседневность, но избегает нарочитой изысканности и намеренной эстетизации образов. Его поэзия часто сурова. Серии, снятые в доме престарелых — «Смерть придет, и у нее будут твои глаза» и «В коридоре» — вопиющие свидетельства оставленности пожилых людей, их беспомощности и беззащитности. Но не об этом в сущности фотографии Джакомелли. Они об ожидании и приготовлении к некоему большому событию, к которому эти люди в отличие от нас, зрителей, подошли вплотную, это событие — смерть. Они ощущают ее присутствие, переживают постепенное умирание тела. Документальность серии «В коридоре» оказывается второстепенной по сравнению с тем эпическим смыслом, что просвечивает сквозь нее. Обычно Джакомелли награждает свои произведения не менее выразительными названиями, здесь он только указывает место, оставляя зрителя в одиночестве.
«У меня нет рук, чтобы ласкали мое лицо» — так называется серия фотографий о жизни семинаристов, которые кружат хороводы в своих длинных черных одеждах, ездят на велосипедах, играют друг с другом между занятиями. Иногда Джакомелли посвящает свои серии известным поэтическим произведениями. Так он снимает серии «по мотивам», «Колыбельной» Леони Адамса или канцоны Джакомо Леопарди «К Сильвии». Его серия пейзажей «Прекрасная земля», снятая с высоты птичьего полета, рождает ассоциации с одноименным фильмом Роберто Росселлини. Необычный графический рисунок, которого добивается Джакомелли в этой серии — часть произошедшего чуда: на огромных необработанных, темных полях, приобретающих сферическую форму, появляются светлые трапеции с ровными бороздами возделанной земли. Редкие точки деревьев, как ноты минималистской мелодии, сопровождают главный аккорд — маленький белый домик в основе возделанной трапеции, как символическое присутствие человека на Земле Пейзаж на фотографиях Джакомелли иногда частично засвечен или исчезает вообще. Так, исчезновение Земли на фотографиях, снятых в городе Сканно, позволяет героям Джакомелли воспарить над реальностью. И действительно, они становятся похожи на птиц — эти старики или кружащиеся в хороводе семинаристы.
Поэзия реализма характерна для итальянских нео-реалистов в целом, к поколению которых принадлежит Джакомелли. Синтез социально-политической проблематики с поиском новых форм пластического языка был сферой интересов независимого объединения фотографов «Misa», организованной фотографом Джузеппе Кавалли в 1953 году, в которую в возрасте 28 лет вошел и Марио Джакомелли. Стремясь отстраниться от суеты больших городов с их крупными издательствами, фотоагентствами и глянцевыми журналами, Джузеппе Кавалли приехал в родной город Джакомелли, что можно считать счастливым случаем для будущего мэтра, который с детства тяготел к искусству, пробуя свои силы в поэзии, экспериментируя с живописью, фотографируя на собранную им самим фотокамеру. Влияние Кавалли и его покровительство позволили Джакомелли стать известным фотографом за приделами Италии уже в 60-х годах. Уже в 1964 году МОМА (Музей современного искусства Нью-Йорка) приобретает его фотографию. Но успех не привнес существенных изменений в жизнь Джакомелли. Всю свою жизнь он прожил в своем родном городе Сенигаллии, в бедной итальянской провинции, рядом с героями своих фотографий. Писавшие о Марио Джакомелли всегда отмечали его странный характер отшельника, описывая его как человека, не поддающегося влиянию художественных концепций и технических новшеств. (Сам Джакомелли в одном из многочисленных интервью замечал, что предпочитает снимать на свою старую камеру). Именно это упорство неисправимого провинциала, приросшего корнями к своей земле, и создает неповторимое своеобразие фотографий Джакомелли, где жизнь избавлена от суеты. Его жизнь почти не меняется, как невозможно отличить 60-е годы от 80-х на его фотографиях. Умер мастер за несколько месяцев до своей персональной выставки в римском Palazzo delle Esposizioni.
