В залах Мультимедийного комплекса актуальных искусств на ВИНЗАВОДе до конца июня демонстрируется видеоинсталляция «Двенадцать» знаменитого деятеля искусства, критика современной капиталистической ситуации, борца за права женщин, университетского преподавателя, писателя, куратора, автора колонок по кино и телевидению, Барбары Крюгер, представленной галереей Моники Шпрют. Расставшись с работой в журнале Mademoiselle, с начала
Если тогда коллажи из черно-белых фотографий казались самым доступным средством выражения социальной позиции, то теперь таким средством, похоже, делается видео: Сьюзан Зонтаг в конце
Технически этот проект предлагает присмотреться к взаимоотношениям и взаимовлияниям различных медиа: каждый раз один из экранов представляет длительность того или иного лица, с миметическими изменениями его поверхности, с произносимыми словами, что и делается с помощью видео; однако способ, которым это лицо навязывает себя зрителю, его, если угодно, сингулярность, отрезанность от других лиц (на соседних экранах, отгороженных пространством зала), с которыми оно как будто разговаривает, можно скорее назвать фотографическим — в том смысле, в каком фотография всегда оперирует извлечением и принципиально, по определению позволяет увидеть лишь фрагмент, когда разорванность снимков серии лишь намекает на целое, которое едва ли существует в плане изображения и может быть собрано лишь зрителем.
Барбара Крюгер обращается с ним жестко: с одной стороны, он как будто помещается в центр, окруженный экранами, но с другой стороны, нет ничего, что могло бы обеспечить ему хотя бы относительный комфорт. Название выставки незначимо, формально: 12 персонажей, 12 минут времени сюжетов, кроме того, 4 экрана, отдельный зал с переведенными на русский язык текстами, размещенными коллажным способом. Нет последовательности, нет закономерности — ни в появлении изображений, ни в подаче фрагментов текстов: иногда изображения есть на всех экранах, иногда только на двух или трех; текст бегущей строки не совпадает с тем, который произносят персонажи — нет повествования, нет диалога, в которые складывались бы реплики. Зритель должен быть в замешательстве, он должен все время менять положение — ему не угадать, где возникнет изображение, ему трудно уследить за репликами, произносимыми и написанными, как и отмечать, кто уже говорит, а кто еще продолжает молчать. Это не говоря о головокружительном финале (