Георгий Костин

Еще раз хочу подчеркнуть: я не пишу научный трактат. Мысли, которые намерен высказать – исключительно для моего личного (внутреннего) пользования. Правда, мотив написания цикла текстов - возможно и необычен. Считайте, что это дипломная работа, адресованная моим выше названным учителям. Я уже писал, что пришел на этот сайт с абсолютно с нулевым знанием теории фотографии. Этой «дипломной работой» хочу показать, на сколько теперь в теме. Да и администрации сайта тоже, полагаю, будет интересно – посмотреть на результаты своей работы. Самое главное, сайт побудил меня ни только читать, но и ДУМАТЬ. Таких сетевых (да и ни только сетевых) ресурсов больше в России нет. По крайней мере, мне они как-то не попались. Теперь по существу. Но сначала несколько фундаментальных замечаний. Культура – она как мифическая черепаха на трех китах, держится на трех равновеликих и равноценных, но при этом разнокачественных и взаимоисключающих себя ИСТИНАХ. Это – истина научная, истина религиозная и истина художественная. Истина научная – ДОКАЗЫВАЕТСЯ. Она указывает на то, что ЕСТЬ, и это ЕСТЬ существует независимо от воспринимающего её субъекта. Истина религиозная принимается НА ВЕРУ (верую, потому что абсурдно). Она субъективна и указывает на то, что ЕСТЬ у верующего в неё субъекта. У не верующего в неё субъекта её естественно нет. И, наконец, истина художественная указывает на то, чего нет на самом деле, но это могло быть, или может быть. При том не обязательно в объективной действительности, но и во сне или бреду. Истина художественная по сути своей – ДОПУЩЕНИЕ (предположение), и она тоже сугубо субъективна… Культурный человек различает эти три истины и никогда не путает их. Некультурный – наоборот; он эти истины не различает: для него существует только одна истина (не обязательно научная, как у так называемых научных атеистов), а своя личностная. По сути дела суррогатная истина….


Теперь перейдем непосредственно к фотографии. Какой вид истины она творит и отображает? К какому виду культуры она принадлежит? Ответ вроде бы очевиден – к научному. Потому как отображает ТО, ЧТО ЕСТЬ НА САМОМ ДЕЛЕ. Правда, она не способна отражать умозрительнее конструкции. Ну, например формулу круга, или какое-нибудь уравнение. А научные истины чуть ли ни на 95% состоят из умозрительных конструкций. Но к художественным истинам она вроде как вообще не может иметь никакого отношения. Фотоаппарат в принципе своем не может снимать предположения. Поэтому задаю фотографам сакраментальный тест-вопрос: ВЫ МОЖЕТЕ СНЯТЬ СНОВИДЕНИЕ? Фотограф, который ответит на этот вопрос отрицательно – НЕ ХУДОЖНИК. Утвердительно ответить на этот вопрос может только ХУДОЖНИК. К коим отношу себя и я. Отвечу, как я могу снять сновидение, а так же - любое предположение, любой образ из прошедшего и будущего времен. Для этого мне нужно будет всего лишь обогатить фотографический язык качествами языка поэтического. А именно – всевозможными тропами. То есть придать визуальному изображению вербальные качества. В пример приведу хрестоматийный троп Пушкина «пчела из кельи восковой летит за данью полевой». Келья – это улей, дань полевая – нектар. Так вот, допустим, улей и нектар по каким либо причинам снять невозможно, но зато можно снять келью и «дань полевую». И – ЗАМЕНИТЬ их в метафоре.


И вот тут самое главное: как это сделать? На фотоизображении кельи невозможно оставить письменное сообщение зрителю: прошу воспринимать келью как пчелиный улей. Нужно, чтобы зритель догадался это сделать сам. Ведь читатель стихов Пушкина – это делает без подсказки автора. А делает он это так, потому как заведомо знает, что имеет дело с поэзией и в частности с метафорой. Поэтому фотограф, претендующий на призвание ХУДОЖНИКА, должен уметь ни только фотографировать, но и, что гораздо важнее – переносить фотоизображение из документального контекста в контекст художественный. Фотохудожник качественно отличается от фотографа тем, что он еще и творит ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ КОНТЕКСТ. И вот тут начинаются исконно фотографические, а можно сказать и культурные сложности. Поскольку художественный контекст фотохудожника чаще всего неочевиден. Скажем, в отличие от него живописец творит свой художественный контекст вместе с изображением, да еще сопровождает контекст манифестом, а у фотографа – изображение и контекст – раздельны. Но и это еще половина беды: беда в том, что у фотохудожника изображение видимо, а контекст – невидим. Фотохудожник может видеть контекст в своей работе, но зритель, или критик, этого контекста не видит в упор, а то и вовсе принципиально не желает видеть.


Тем не менее, творчество – фотохудожника – это творчество КОНТЕКСТА. И это творчество – полноценное искусство: оно равновелико всем остальным видам искусства. Просто оно еще находится в развитии. И не успело заявить о себе в полный (а я убежден, в гигантский) свой рост.