3.
Альгимантас Александравичус – человек обманчивого внешнего вида. Он несколько грузноватый, неловкий и похож на Пьера Безухова. Но когда он мастерски овладел вниманием аудитории – преобразился. Умно и при этом артистично он начал ведать о самом, пожалуй, сложном жанре фотографии – психологическом портрете. «Труднее всего фотографировать женщину, - интригующе делился он богатым опытом,- женщина всегда хочет быть красивой. Безусловно, она хочет быть сама собой, но так, чтобы при этом еще и выглядеть красивой…» Второе место по сложности фотографирования портретов он отвел актерам. Те в отличие от женщин практически никогда не бывают сами собой: они всегда пребывают в той или иной роли, и во время фотосессии меняют роли как перчатки. Но фотограф портретист не охотится за ролями, тем более что их лучше всего снимать во время спектакля. Фотограф портретист охотится за истинными лицами. Которых порой не замечает в себе даже сам позирующий человек.
А потому портретисту недостаточно быть хорошим фотографом: ему нужно быть и превосходным манипулятором (в самом лучшем смысле этого слова), чтобы расположить человека к искренности и на фоне этой искренности дать ему возможность естественно быть самим собой. Альгимантас Александравичус поделился некоторыми приемами расположения к себе моделей, в числе которых, как правило - известные и незаурядные люди. Артистов, к примеру, по мнению Алекса, лучше всего снимать, когда они в гримерной настраиваются на спектакль. Это тот самый золотой момент в их творческой жизни, когда они еще не в маске роли, а маска прежней роли уже снята. Именно тогда их отражение в зеркале и являет истинное Я.
Подобных примеров было много. Подавались они человеком любящим свое дело, и готовым щедро делиться своей увлеченностью с заинтересованными коллегами, среди которых были и члены жюри. Но меня в Альгимантасе Александравичусе поразило другое, когда он уже стал делиться опытом работы со снятыми изображениями, то есть техническими приемами, а точнее сказать с одним техническим приемом, а именно – резкой изображений, или как это еще называют кадрированием. И вот тут признаюсь, я увидел перед собой гения. Допускаю, что это может быть и мое преувеличение. Но, по крайней мере, я увидел мага, колдуна, алхимика, который одним лишь техническим приемом делал из относительного ничего шедевры. И ему это удавалось, как если бы алхимику удалось сделать из олова золото. Он резал портрет так утонченно и точно, что радикально менялся весь художественный контекст фотографического изображения. Особенно меня поразила фотография танцовщика (или танцовщицы, я точно не разглядел). Фотография была так себе. Но когда Алекс срезал часть головы, то босые ноги мгновенно вышли на главный план, и сказали о модели гораздо больше, чем, если бы говорило её лицо… Сделано это было несколько нервно, навзрыдно, но абсолютно убедительно. И вот тут уже я увидел в Альгимантасе Александравичусе Дмитрия Карамазова…
Алекс показал еще несколько работ успешного применения приема резки. Этого оказалось достаточно (по крайней мере, для меня), чтобы я разглядел присущий автору творческий почерк. Именно такой почерк и делает всякого, безусловно, талантливого человека истинным художником. Этот почерк сроднен отпечаткам пальцев, у каждого художника – он индивидуален. И каждый художник, найдя себя, а по сути дела - выработав свой почерк, уже никогда от него не отступается. Но тут для меня и оказалось полной неожиданностью, когда Алекс отступился. Он показал последнюю работу, где обрезано было больше, чем этого требовал его почерк. Он даже сам сказал, тут обрезано больше. Но поразительное дело от такой избыточной резки работа заиграла и ожила. А если бы в этом случае автор придерживался своего почерка, работа не состоялась и была бы посредственной… Но это (опять же по крайней мере для меня) означало, что Альгимантас Александравичус руководствуется в творчестве большим, чем индивидуально наработанным почерком. И это «БОЛЬШЕЕ» может быть только гениальностью… (А вот какой смысл я лично вкладываю в понятие гениальность, а тем более, русская гениальность – постараюсь поведать в следующем выступлении)