Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. 20540 USA
Прошли времена, когда фотографию ценили за безличную, достоверную информацию. Сейчас люди страдают от переизбытка ненужной или неважной информации. Они слишком много и поверхностно знают о мире и по-прежнему ничего не знают о себе, о мире, который скрывается где-то внутри и неподвластен сознанию. В фотографию, как в зеркало, человек смотрится, чтобы увидеть себя, чтобы понять себя, чтобы узнать о себе хоть что-то, рассматривая лицо и проживая жизнь другого человека. Взгляд зрителя скользит по поверхности снимка, а душа легко проникает в запечатленную жизнь, включается механизм сопереживания, и он обогащается новым душевным знанием или опытом, прожив мгновение в новой шкуре, в новой ситуации.
В искусстве главное — сопереживание. Это и его цель, и средство. Искусство заменяет нам живое общение, поэтому оно ценно только своей высотой, ибо заурядным общением мы переполнены сверх меры. Фотография, когда она функционирует в роли искусства, должна щадить время и нервы зрителя и не подсовывать ему пустышек, от который он уже устал, а дать ему возможность задуматься о жизни, о времени и о себе.
Фотографировать очень просто. Фотографировать можно на каждом шагу. Это доказал у нас Слюсарев и тьма его воодушевленных последователей.
Удивительно, но факт, что любая самая незначительная вещь, грамотно освещенная и закомпонованная, на снимке выглядит замечательно. Из этого иные учителя делает вывод, что главное в фотографии — это композиция. И этой композиции они учат, думая, что это высшая школа. Да, глаз, конечно, у фотографа должен быть «поставлен», как и у писателя язык должен быть «подвешен». Но важно в первую очередь: ЧТО человек видит, ЧТО мыслит, о ЧЕМ пишет, а не только КАК. Глупо сводить фотографию и писательство к чистописанию. У нас не Китай; и каллиграфия у нас — искусство лишь для несчастных Акакиев Акакиевичей. Я ничего не имею против хорошего почерка и блестящей композиции, но в России традиционно больше всего ценились душа, ум и сердце. И вот их и хотелось бы встретить на снимке, ощутив волнение в крови, испытав сильнейшие чувства, а не легкую, хотя и приятную эстетическую щекотку от правильной композиции, изящной формы.
Хорошую композицию снимка можно сравнить с грамотно подведенной электропроводкой к «объекту», который требуется «осветить». Сама по себе «проводка» — дело хорошее, но бесполезное, если не подано «напряжение». Как подать «напряжение»? Вот чему нужно учить! Как научиться делать такие снимки, чтобы зрителя, как током, било и трясло? Разумеется, не всякого зрителя, а лишь того, кто захочет «подключиться» к этой образной системе, кто за композицией снимка хочет видеть жизнь, для кого хорошая композиция — это наиболее острое, непривычное и потому самое доходчивое изложение жизненно важного содержания? А как можно научить остроте, новизне, свежести взгляда? — Никак.
Обучение вообще академично и догматично, а композиции — особенно. Все талантливые художники развиваются наперекор «академиям», адепты же, как правило, не талантливы. Школа нужна, и культура нужна, но общая культура, чтобы была солидная база, от которой можно отталкиваться. А отталкиваться все равно придется, как бы ни высока была прошлая культура, как бы ни были велики учителя. В этом трагедия, неизбежность и необыкновенная надежда прогресса. Если мы по слабости не можем повлиять на процесс, то остается беззаботно верить в его разум, даже если кажется, что мы летим в тартарары. Но если мы что-то можем, то надо биться за свою человечность.
<< Начало
