«Мой дедушка был фотограф…» Вам наверняка приходилось слышать такое начало семейной саги. Далее шли вариации: в семье дедушки-фотографа появлялись дети-музыканты, внуки-философы, или фотографы. В первых случаях казалось, что традиция прервана, и между фотографом и не-фотографами связь поколений утрачена. И только наследник-фотограф — продолжатель семейной традиции. Но что такое в сущности фотография? Некая субстанция, связующая живопись и музыку. Она вполне может быть общим семейным языком, принятым внутри семьи и понятным разным ее поколениям, и фотографов, и не-фотографов. Ведь фотография — чудесное нечто, вызывающее прилив вдохновения и у философа, и у поэта. Причем, заметьте, мало кого из них волнует известность имени и популярность снимка, скорее — наличие punctum, остранения и иже с ним. А они, как птичка, вылетают при щелчке затвора и знаменитых профи, и любителей. Эта примирительная поэтически-философическая интонация в отношении фотографии была избрана и при подготовке выставки в Фотоцентре.

Куратор «Фотосемьи» Светлана Пожарская создавала выставки по всей России из произведений столичных и провинциальных фотографов еще в советские времена, когда фотография была de facto самым массовым и самым незаметным — для официальных взглядов — искусством. Те, первые выставки «Фотосемья», как и последняя, были не фотографическими, но о фотографии. Тотальное присутствие фотографии в жизни, и в газете, и в фотокружке, и в выставочном зале уже в те годы вызывала неотрефлексированное отторжение у критиков. Увы, и до сих пор Бодрийяров и Бартов фотографические выставки в нашем Отечестве не породили, как не воспитали и зрительского глаза к фотографии. В результате, «Фотосемья», где много биографических рассказиков-историй взаимоотношений бабушек-дедушек, детей-внуков и жен-мужей, по продолжительности пребывания публики в залах выставки претендует на звание хита сезона. Устроители нашли ту интонацию, которая заинтересовывает даже неискушенного «разглядывателя», ищущего десять отличий в фотографиях деда и внука Евзерихиных, снятых с одних и тех же точек. Между снимками — полвека, что за это время изменилось? Профессионалы у тех же произведений уже могут порассуждать об изменении ракурса, стилистики кадра. У целого раздела, посвященного Родченко-Лаврентьевым, можно пробыть еще дольше: здесь и редкий портрет основателя фотографической династии Александра Михайловича Родченко, сделанный Варварой Федоровной Степановой; и фотограммы нескольких поколений семьи; и лица писателей советской эпохи, запечатленные Николаем Лаврентьевым; и концептуальные, построенные на глубоком ощущении формы (и в этом продолжающие традицию Родченко) фотографии его внука Александра и правнучки Екатерины Лаврентьевых. Также, говоря о выставке, нельзя не сказать и о центре ее экспозиции — произведениях брата и сестры Бориса и Ольги Игнатович. Борис Игнатович — классик советского репортажа, его произведения вошли в Антологию советской фотографии и фотографические справочники во всем мире, Ольга — яркий, по-женски пластичный автор, известный гораздо меньше, несмотря на славу при ее жизни, особенно в 1930-х годах.

Эта выставка самой темой стирает грани между профессионалами и любителями — в семье не бывает иерархии званий, заслуг и успехов, но уважают старшие поколения. Так соседствуют изысканные любительские снимки рубежа 19—20 веков и современные репортажи: прадедушка-нотариус и известный всем в фотографической среде Александр Агафонов. У этих снимков можно стоять и грозить пальчиком: вот, дескать, откуда берутся фотографическая культура и чувство формы — не образованием даются, а генами. Но это в шутку.

«Фотосемья» собрала несколько семей «живых классиков». Муж и жена, Голосовский и Лукьянова. К творчеству последней, которое через десятилетие молчания вернулось к зрителю только в прошлом году монографической выставкой, апеллируют даже фотографии и тексты других участников этой экспозиции. Анатолий Ерин, ставший поистине всенародно известным после цикла публикаций о фототехнологиях и композиции в журнале Foto&video, представлен, как патриарх, в окружении супруги и сына. Георгий Колосов, чья положительная оценка — высшая награда для нескольких поколений фотографов-художников, на этой выставке представил нового автора — Колосов-Медникова. Этот фотографический дуэт, известный тем, кто обращался к услугам фотографа Колосова и визажиста Медниковой за «портретом на века, исполненным в технике фотографии», едва ли не впервые участвует в таком составе на выставке. Алексей и Александр Васильевы: имя первого — в отечественной истории жанра ландшафтной фотографии 1970-х-1980-х годов, второй, сын, пришел в съемку пейзажа гораздо позже, но без его эффектных световых «картин» сейчас уже трудно представить нашу фотографию. Валерий и Наташа Черкашины — тандем художников, работающих с фотографией, создает свои проекты в разных странах мира. Приятно увидеть и старые работы известного черно-белого фотографа, обладателя международной премии Юджина Смита (за гуманизм в репортаже) Владимира Семина, чьи новые работы появляются теперь в Нью-Йорке. Уже несколько лет снимки подписываются Семин-Пестова: в их авторство включен самоотверженный вклад бессменного ассистента и лаборанта фотографа, его жены Раисы.

География выставки не ограничивается Москвой, здесь представлены несколько поколений одной фотосемьи из Минска, ставшей известной благодаря Галине Москалевой и Владимиру Шахлевичу; Светлана и Сергей Осьмачкины из Самары; отец и дочь Губайдулины из Казани; авторы Иркутска, Новой Ладоги, других городов. Поскольку выставка готовилась Союзом фотохудожников, в ней принимают участие и члены дружественного московского фотоклуба «Новатор», в котором за сорок лет его существования выросли многие имена профессиональной столичной фотосцены. Другие же новаторцы сознательно держатся за звание любителей. Среди самых-самых известных и уважаемых членов клуба в экспозиции — семья Болдиных.

Для посвященных выставка «Фотосемья» может быть дополнена еще десятком других историй семей, созданных вокруг, держащихся вопреки или ради… фотографии. Для непосвященных эта выставка — возможность подивиться разнообразию того, что есть это искусство, и проникнуться уважением: ведь фотографию все-таки наследуют, как фамилию и семейные традиции.